Я зиму огромную прожил
с грехом и стихом пополам
и предал сыпучей пороше
забвенья
любовный бедлам.
Но где-то в начале апреля
опять началась чехарда
сезонов
и бурные пренья
по поводу солнца и льда.
А тут еще дождик заладил
такой рукодельною гладью,
такой откровенной тоской...
Не вышло. Хоть падай, хоть стой -
не вышло! не вышло! не вышло!..
Я выбежал. Долго дышал
прозрачной от влаги афишей,
где дождик все даты смешал.
Плыла эта тумба куда-то,
таща в повседневной тщете
и полузабытые даты,
и будущие - на щите.
Сквозь завтрашний день проступала
вчерашнего дня маята:
дебюты, триумфы, провалы...
и женщина странная та.
Она никому не сдавалась,
а просто любима была.
Куда-то подолгу скрывалась,
зачем-то навеки ушла.
Кому, замирая от света,
нести через жизнь суждено
прозрачную женщину эту
с лицом, неизвестным давно?
1968
АФИША
Я зиму огромную прожил
С грехом и стихом пополам
И предал сыпучей пороше
Забвенья - любовный бедлам!
Но где-то в начале апреля
Опять началась чехарда,
Маневры и гулкие пренья
По поводу солнца и льда,
А тут еще дождик заладил
Такой рукодельною гладью,
Такой откровенной тоской -
Ну, прямо, хоть падай, хоть стой!
Не вышло, не вышло, не вышло!..
Я выбежал. Долго дышал
Прозрачной от влаги афишей,
Где дождик все даты смешал.
Плыла эта тумба куда-то,
Таща в повседневной тщете
И полузабытые даты
И будущие - на щите.
Сквозь завтрашний день проступала
Вчерашнего дня маята,
Дебюты, триумфы, провалы -
И женщина странная та.
Она никому не сдавалась,
А просто - любима была.
Куда-то надолго скрывалась,
Зачем-то навеки ушла!!
Кому, замирая от света,
Нести через жизнь суждено
Прозрачную женщину эту
С лицом, неизвестным давно?
1967-68
АФИША
Ту зиму я все-таки прожил
С грехом и стихом пополам
И отдал сыпучей пороше,
Чего не доверил словам.
Все то, что в груди моей ныло,
Зияло, хрипело и жгло,
Январским морозцем схватило,
Снежком в феврале занесло.
Гляди-ка, на окнах узоры!
Снегов-то, снегов торжество!
Какие же могут быть споры
С судьбой? Проживу, ничего!
Но где-то в начале апреля,
В то самое время, когда
Снега продолбили капели
И льды разломала вода,
А после и дождик заладил
Такой откровенной тоской,
Мне стало понятно: не сладил,
Не смог!.. И махнул я рукой -
Что прятаться дальше под крышей?
Я выбежал - долго дышал
Прозрачной от влаги афишей,
Где дождик все даты смешал.
Плыла эта тумба куда-то,
Таща в повседневной тщете
И полузабытые даты,
И будущие - на щите.
Сквозь завтрашний день проступала
Вчерашнего дня маята:
Дебюты, триумфы, провалы...
И женщина странная та.
Мне счастья она не сулила,
Но вспоиню - светло и теперь.
Вот только проститься забыла -
Сквозит в приоткрытую дверь.
Чего она в жизни искала?
И что ее в жизни нашло?
А рядом гремело, плескало,
Сияло, и пело, и жгло!
И снова у старой афиши
И с миром со всем заодно
Я плакал, и верил, и слышал
Тот голос: "Так значит - в кино?"
1968-1985
Это стихотворение, по-видимому, было особенно дорого
автору. Он много раз его перерабатывал (оттого и сохранилось
несколько вариантов) и включал в немногие прижизненные публикации (см.также подборку "Русская
Муза" в разделе "О герое").