Вот так-то! Постоянное общенье
С двумя кругами кровообращенья:
Большим Садовым и Бульварным малым,
Бутырским Валом, Киевским вокзалом
И Третьяковкой довершило дело,-
И я влился в твое большое тело,
Москва! И ныне рта не разеваю
На кровяные капельки трамвая.
И говорю о родственном Арбате
Как о любви, о Пушкине, о брате.
И чувствую себя вполне прилично -
Привычно - на всеобщей перекличке.
* * *
Чтобы с самим собою столковаться,
Как церковь, с непокрытой головой,-
То пустовать, то звоном наполняться,
С Москвою семигорбой миловаться,-
Я понял - надо воздуху сдаваться
И быть ведомым лишь его канвой!
Но у Москвы верблюжьей шуры-муры
Какие могут быть с ушком иглы?-
И по утрам, когда она так хмуро
Проклевывается из тяжкой мглы -
Легко, чуть легче - легкие малы!
Да что не сделаешь для этой дуры!
* * *
От беговой дорожки автострады
До петельки Бульварного кольца
Тобой, моя Москва, моя награда -
Вороньими кругами без конца -
Брести и бредить, как кругами Ада,
Кудрями Александровского сада
И, скрытой в них, высокою усладой
Тернового Кремлевского венца!
26.1 - 22.5.1969
Вот так-то: постоянное общенье
С двумя кругами кровообращенья -
Большим Садовым и Бульварным малым,
Бутырским валом, Киевским вокзалом,
И Третьяковкой - не с архитектурой,
А с тем, что глубоко у нас под шкурой
Живет всю жизнь и озаряет лица
Всех миллионов жителей столицы
В минуты лучшие особым светом,
Какого нет ни в Питере всепетом,
Ни в тридесятом царстве... да, общенье,
Затем любовь, наследника рожденье,
Ярем служебный довершили дело,
И я влился в твое большое тело,
Москва моя! какая- сам не знаю:
Любимая, приемная, родная? -
Но о Петровке или о Арбате
Я говорю, как о сестре и брате,
И коли надо, так не жаль и жизни,
Чтобы всегда, всегда в моей Отчизне
Вдали от всех морей и океанов
Сияла Златоглавая Москва -
Всемирная столица всех Иванов,
Не позабывших своего родства!
1970-1986
Второй вариант с незначительными разночтениями и без названия
включен в РМ.